Праздник Рождества

мышку, въ билетики, въ веревочку, въ жмурки. Разъ импера­ трица ирнояла участіе въ игрѣ въ фанты и какъ разъ вынулс)[ ея фантъ, вслѣдствіе чего еГі ио условію игры вышло сѣсть ііа полъ. Императрица исиолпила это и сказа.ла: „Всякій долженъ исполнять законы фантовъ; вы знаете наше условіе: чины за дверями"'. (Такова была надпись на дверяхъ Эрмитажа). О т г а д а т ь будущее— было всегда обш,ею слабостью людей, и можно безъ ошибки сказать, что гадаиія столь же древни, какъ и исторія человѣчества. Вѣра въ чудесное и во всѣ времена была свойственна че­ ловѣческому духу, и онъ никогда не могъ отрѣшиться отъ этой вѣры. Гаданья съ ихъ всевозможными варіантами, вѣра въ предсказанія, въ колдуновъ, во вліяніе нечистой силы—не были поколеблены даже распространеніемъ христіанства. Человѣку какъ-то не живется безъ суевѣрія, и жизнь его выходитъ не въ жизнь, если онъ не будетъ обманутъ собствен­ нымъ воображеньемъ! Христіанство принесло намъ свои торжественные праздники, которые сдѣлались народными, но язычество какъ бы для по­ минокъ оставило намъ и свои праздники. Какъ-то странно покажется съ перваго взгляда, какъ могутъ существовать среди народа эти грубыя суевѣрія, но это при болѣе внимательномъ разсмотрѣніи во многомъ объясняется тѣмъ, что воображеніе у человѣка почти всегда беретъ верхъ надъ дѣйствительностью. Отсюда исходитъ начало суевѣрныхъ вѣрованій. Вотъ откуда родились наши русалки, водяные, лѣ.шіе, вѣдьмы, домовые, и явились они силами враждебными, потому что самая природа, среди которой поселила ихъ народная фантазія, не лелѣяла человѣка, а чаще враждовала съ нимъ, и вслѣдствіе этого че­ ловѣкъ не обольпі,ался природой, а смотрѣлъ на нее со стра­ хомъ. Самое христіанство подавало суевѣрнымъ людямъ по­ водъ къ его профанаціи. Такъ, напримѣръ, въ старые годы, по прославленіи Христа, священники во многихъ мѣстностяхъ, по просьбѣ женщинъ, садились на порогъ или на разостланную шубу передъ порогомъ для того, „чтобы водились куры“. Въ старину святки, вообще, іірппадлежалп преимущественно дѣвушкамъ: онѣ гадали о своихъ „суженыхъ“, угадывали бу­ дущее, пѣли подблюдныя пѣсни и проч. Гаданья всегда слу­ жили необходимою принадлежностью и особенностью святокъ. Еще Пушкинъ говорилъ о своемъ времени: Настали святки! То-то радость! Гадаетъ вѣтреная младость, Которой ничего не жаль, Передъ которой жизни даль Лежитъ свѣтла, необозрима; Гадаетъ старость сквозь очки У гробовой своей доски, Все потерявъ невозвратимо.— И все равно: надежда имъ Ллсетъ дѣтскимъ лепетомъ своимъ. Не ходить па горы, не качаться на качеляхъ, не потѣпіаться игрою скомороховъ, не отвѣдать сладкихъ яствъ—значило въ старину или жить въ горькой бѣдѣ, или же въ старости лежать на смертномъ одрѣ, сидѣть калѣкой безъ ногъ. Но вс'І'. эти черты стараго вѣка, теперь почти исчезаютъ. Теперь и въ большей части деревень, если гадаютъ, то боль­ ше спрашиваютъ у прохожихъ имя, глядятся въ зеркало, кор­ мятъ пѣтуха и т. и. Въ городахъ и это мало гдЬ дѣ.лаютъ; даже ряженые не смѣготъ слііпікомъ шибко гулять изъ опасенія попасть „къ мпровому“ по обвиненію въ нарушеніи обпі,ествен- наго порядка. Что т ак ое „ Коляда “, до сихъ поръ съ точностью не опре­ дѣлено. Достовѣрно извѣстно, что у древнихъ славянъ былъ идолъ, называвшійся колядою; одинъ изъ нихъ стоялъ въ Кіевѣ, чѣмъ-то въ родѣ олицетворенія солнца; самое же названіе производятъ отъ древняго слова: „коло“—кругъ, что, конечно, могло напоминать изображеніе солнца; замѣчательно, что празд­ никъ въ честь Коляды соединялся съ праздникомъ—бога Тура. Это ][ослѣднее обстоятельство сдѣлало праздникъ весьма без­ чиннымъ, и эго значеніе праздника, еще въ ХУИ вѣкѣ, про­ должалось. Теперь „колядовки“ уже не составляютъ народнаго празд­ ника. Впрочемъ въ Малороссіи ходятъ не только дѣти, но и взрослые колядовать подъ окна и пѣть пѣсни, за что получаютъ разные подарки. Въ Великоруссіи главное отличіе святокъ со­ ставляетъ еще и до сихъ поръ хо:кденіе д.ія славлепія Христа. Маски составляютъ тоже необходимую принадлежность на­ шихъ СВЯТОК.Т). Изобрѣтеніе масокъ въ глубокой древности имѣло символическое религіозное зпаченіс, когда жрецы хотѣли оли­ цетворять боговъ; потомъ, еще у древнихъ грековъ, маски сдѣ­ лались принадлежностью театра, а затѣмъ такое же значеніе получили маски у европейскихъ народовъ. Христіанство осуж­ дало игры, гдѣ играли главную роль маски; но онѣ всегда и вездѣ нравились, какъ забавная игрушка. Когда маски появи­ лись въ Россіи—неизвѣстно; ио какъ видно изъ исторіи Ка­ рамзина, при Іоанн'І’, Ііасильевичѣ Грозномъ іенязь Михаилъ Рѣпніінъ ско})ѣе рѣшился умереть, чѣмъ и.адіѵгь маску, кото­ рую растоигалъ ногами въ присутствіи царя со словами: „При­ стало ли государю быть скоморохомъ!“ Однакоже изъ нѣкото­ рыхъ имѣющихся историческихъ указаній видно, что маски были у насъ значительно раснространепы въ ХУІ и ХУІІ сто­ лѣтіяхъ, а въ ХУШ всякіе заиреты на нихъ были сняты. Нс рядиться въ маски не такъ еще давно считалось тѣ.мъ же чтобы не справить какъ слѣдуетъ „святокъ.»“ Но было же’ время, когда даже музыкальные инструменты считались ору­ діемъ дьявола, а уличные русскіе артисты,—скоморохи,—слу­ гами дьявола; при царѣ Михаилѣ Ѳеодоровичѣ разъ сожжено было семь возовъ съ музыкальными инструментами и вещами, принадлежавшими скоморохамъ; очень можетъ быть, что эти скоморохи, имѣя шутовскіе костюмы, въ которыхъ давали па- ^ роду даровыя представленія у царева кабака, употребляли и маски... Парфюмерная фабрикаці я въ Г р а с с ѣ на Ривьерѣ. Когда . расцвѣтаетъ жасминъ и поля усѣяны уже распустившимися розами, ■ весь Грассъ тонетъ въ одуряющемъ благоуханіи цвѣтовъ. Работа ■ кипитъ въ это время,—работаютъ день и ночь, чтобы какъ можно скорѣе уловитъ этотъ дорогой ароматъ. Дѣлается это троякимъ способомъ; во-первыхъ, помощью ошпариванія болѣе грубыхъ ду- шіістыхъ травъ, какъ напр. англійская или перечная мята, лаванда, тминъ, желѣзнякъ и гераній, которыми усѣяны цѣлыя поля; во- ; вторыхъ, общеизвѣстнымъ способомъ—дистилляціей, которой под- вергаются роза, сирень, геліотропъ, темная фіалка и т. д., и, па- } конецъ, въ-третьихъ, холоднымъ способомъ; пармскія фіалки, ду- ■ шистый желтоцвѣтникъ, жасминъ. Послѣдній способъ самый про­ должительный, самый дорого-стоящій, но за то и самый вѣрный, ■- сообщающій каждому фабрикату настоящій, чистый запахъ того цвѣтка, имя котораго онъ носитъ. Восемьдесятъ дѣвушекъ занима- ^ ются на фабрикѣ развѣшиваніемъ, сортировкой, насыпкой и соби- ; раніемъ цвѣтовъ, между тѣмъ какъ мужчины работаютъ у машинъ и ; колбъ. Свѣшенные цвѣты кладутся кучами на длинный столъ, за ■ которымъ сидятъ около 20 дѣвушекъ; изъ нихъ каждая имѣетъ І"' передъ собой раму, по величинѣ и по формѣ вполнѣ напоминающую ■' половинку двустворчатаго окна. Стекло этой рамы покрыто съ обѣ- ■' ихъ сторонъ смѣсью телячьяго жира съ масломъ. Дѣвушки сыплютъ па верхнюю сторону столько цвѣтовъ, сколько можетъ легко при­ стать къ стеклу, подобно тому, какъ хозяйки набрасываютъ нарѣ­ занныя миндалины въ сладкій пирогъ; затѣмъ накладываютъ рамы па рамы, до нѣсколькихъ сотъ, по десяти штукъ въ каждомъ ряду. Ароматъ цвѣтовъ на самой нижней рамѣ переходитъ совершенно . въ теченіе сутокъ въ жиръ лежащихъ надъ ними рамъ. Па слѣ­ дующій день, поблекшіе и пожелтѣвшіе цвѣты выбрасываются и замѣняются новыми. Процедура эта повторяется отъ восьми до де- ' сяти разъ. Пропитанная этимъ нѣлашмъ ароматомъ помада, частью, въ такомъ видѣ, какъ опа есть, продается маленькимъ парфюме­ ріямъ, частью же складывается въ большой, з'ерметически закры­ вающійся, мѣдный чанъ, въ который прибавляется значительное ^ количество спирту. Съ помощью вращающагося колеса помада эта взбалтывается до тѣхъ поръ, пока она не отдастъ спирту все всо- * санное изъ цвѣтовъ, и въ силу закона тяготѣнія опускается па дно. , Оставшаяся эта жировая масса употребляется для мылъ, мазей, помадъ и проч., между тѣмъ какъ вся ароматная эссенція въ видѣ духовъ собирается въ маленькіе флаконы. На мѣстѣ духи эти сто­ ятъ шестую часть своей п 2 )одажной цѣны. Всѣ .здѣсь занимаются исключительно цвѣтоводствомъ, а потому самая дешевая зелень и плоды стоять очень дорого. (и. э.) О новомъ с р е д с т в ѣ противъ ожо г овъ в с ѣ хъ степеней, превосходящемъ всѣ практиковавшіяся до настоящаго времени въ практической медицинѣ лекарства, сдѣлалъ сообщеніе въ медицин­ скомъ обществѣ 9 ноября с. г. прив.-доц. М. ІО. Гольдштейнъ. Сред- " ство это—растворъ марганцово-кислаго калія, который можно по- і , лучить въ любой аптекѣ безъ рецепта врача. Соль эта была испы­ тана, по предложенію докладчика, во многихъ мѣстахъ Россіи, и отовсюду получены извѣстія объ очень успѣшномъ лѣченіи ею ожо­ говъ и ранъ. Она по быстротѣ дѣйствія превосходитъ всѣ извѣст­ ныя до сихъ поръ средства. Мальчикъ 6 лѣтъ опрокинулъ на себя самоваръ съ горячей водою и обварилъ себѣ сильно переднія по­ верхности обоихъ беде{)ъ. Боль была чрезвычайно сильна. Истер­ тая въ порошокъ марганцово-каліевая соль была растворепа до - насыщенія въ горячей водѣ. По охлажденіи, растворомъ этимъ были смазаны больныя, обваренныя мѣста. Смазыванія дѣлались черезъ каждыя двѣ минуты, и послѣ 5—10 смазываній кожа сначала по­ бурѣла и затѣмъ почернѣла. Мальчикъ вскорѣ, вмѣсто жгучей бо- ли, сталъ испытывать ощущеніе пріятнаго покалыванія и черезъ часъ уже игралъ, совершенно позабывъ о боли. Докладчикъ, про­ изводя опыты надъ больными, произвелъ опытъ и на себѣ. Во вре­ мя работы въ лабораторіи лопнула колба съ кипящей водою, и вода обожгла тыльную часть кисти руки. Одну часть обожженнаго мѣ­ ста М. ІО. Гольдштейнъ смазалъ растворомъ марганцово-каліевой соли, а другую—содой. Результатъ получился такой; на мѣстѣ^, смазанномъ марганцовой солью, боль перестала быть ощутимоіі черезъ 4 мипуіы; тамъ же, гдѣ было смазано содой, боль длилась еще полтора часа. На раны, особенно содержимыя не достаточно чисто и гнойныя, соль эта дѣйствуетъ также благотворно, дѣйствуя преимущественно на тѣ мѣста ея, которыя не подаютъ надежды на быстрое заживленіе. Докладчикъ даетъ этимт. фактамъ слѣдующее научное объясненіе. Когда растворъ марганцово-каліевой соли при­ ходитъ въ соприкосновеніе съ различными органическими веще- стваміг, то онъ разлагается и распадается па ѣдкую щелочь, кіі-і слородъ, или далге озонъ, и бурую окись марганца. Ѣдкая щелочь